Евгений Кондратьев считает себя коренным черногорцем. В нашем городе прошли его детство и юность, здесь же он начал трудовую деятельность в городской художественной мастерской. Затем были 13 лет, прожитые в Ленинграде. В городе на Неве молодой сибиряк знакомился с представителями советского андеграунда, делал первые шаги в мир кино – все это в свободное время от  основной работы в маленькой котельной, отапливающей несколько питерских домов.

Затем боле 20 лет Евгений  жил в Берлине, где продолжал создавать кино,  сделанное вне системы центрального производства и проката.

Российский кинорежиссер и сценарист Глеб Алейников о Евгении Кондратьеве написал следующее: «Самая загадочная фигура в параллельном кино. Заниматься кинематографом начал еще до приезда в Ленинград, в Черногорске. В 1985 году вошел в группу «Мжалала-фильм». Используя идеи некрореализма, снял несколько картин: «Труд и голод», «Нанайнана», «Я забыл, дебил... I». … Кондратьев в первых работах использовал быстрый монтаж, близкий по форме к клипам, символику, лишенную смысла, отчего некрореальность приобретала довольно условный характер. Эти фильмы воздействуют не столько сюжетными, сколько монтажными построениями. Сейчас Кондратьев полностью отошел от некрореализма и разрабатывает теорию вертикального и неправильного кино".

Все это – о нашем земляке Евгении Кондратьеве, который сам себя называет свободным художником. Недавно он вернулся в родной город, обосновавшись в родительской квартире.

Истоки  

В Черногорск Кондратьевы переехали в 1959 году. Глава семьи – Тихон Макарович – был ихтиологом-гидрологом. Еще до войны он окончил Томский государственный университет и к этому времени уже имел большой опыт по разведению рыб.

Говорят, что управляющий Трестом «Хакасуголь» Георгий Семикобыла очень любил отведать рыбки. Этим полезным питательным продуктом он решил кормить и горняков. Отмечу, что «Хакасуголь» в то время имел подразделение – подсобное хозяйство, которое полностью обеспечивало шахтеров и их семьи сельскохозяйственной продукцией. В его составе входили птичник, поля, на которых выращивали овощи, и даже плантация ягодных культур. К концу 50-х было принято решение создать сеть прудов с карпами. Нужен был специалист по разведению этих пресноводных рыб.

У Тихона Кондратьева с женой Аполлинарией к этому времени только что родился второй сын – Евгений. Время было сложное. Страна еще восстанавливала разрушенное войной народное хозяйство. Своего жилья у молодой семьи не было, в Черногорске же Тихону Макаровичу предложили шикарную по меркам того времени квартиру в новостройке на Советской. Вскоре инженер-ихтиолог перевез в шахтерский город жену с сыновьями и приступил к промышленному разведению карпа.

– Сначала необходимо было закупить мальков, акклиматизировать их к местным условиям и затем выпустить в систему культивируемых Камыштинских прудов, площадь которых составляла 400 га, – рассказывает Евгений Кондратьев. – Отец был хорошим специалистом, много знал о болезнях рыб, о способах их разведения и содержания, но первый год его работы оказался неудачным. Зима была очень морозной и головной пруд перемерз. У него чуть не опустились руки. Но все же, он продолжил работу, которая впоследствии принесла хороший улов. Разведением рыбы отец занимался до самой смерти.

Аполлинария Кондратьева ушла из жизни четыре года назад, на несколько десятков лет пережив своего супруга. Курсы кройки и шитья она прошла еще в Рыбинске, именно из этого города Кондратьевы переехали в Черногорск. Тихон Макарович неплохо зарабатывал, поэтому дома была швейная машинка «Тула».  Аполлинария Александровна, или как все ее звали тетя Поля, как все хозяйки того времени, обшивала своих домочадцев. Делала она это качественно и занятие ей это нравилось. Как только подрос младший сын, устроилась в ателье «Березка», сегодня в этом здании находится Музей истории Черногорска. Женщина она была серьезная старательная, поэтому вскоре стала бригадиром белошвеек. Индивидуальный пошив в те времена пользовался спросом, поэтому от клиентов отбоя не было. Позже ателье было перенесено в только что выстроенное здание Дома быта.

– Мама воспитала не одно поколение швей, сама была мастером своего дела, – продолжает Евгений Кондратьев. – В один из моих приездов в Черногорск, тогда я уже жил в Берлине, она, по привезенным мною меркам, сшила несколько платьев для моей дочери. Позже я показал их известному модельеру, которая дала высокую оценку маминым изделиям.

Братья

После школы Евгений Кондратьев какое-то время работал в художественной мастерской ОРСа, где подружился с местными художниками Игорем Сейфулиным, Георгием Морозовым, Сергеем Бескорсым, Валерим Сусиным, Сергеем Худяковым… В то время начальником мастерской был Иосиф Черненко. Кстати, именно он – автор центральной скульптурной композиции памятника черногорцам, погибшим в годы Великой Отечественной войны.

– Все мы подружились, начали плотно общаться. Я лет с 14-ти хотел снимать кино и мечтал о камере, – вспоминает Евгений Кондратьев. – Как-то получил премию. Жили мы скромно, но мне удалось уговорить маму дать  мне недостающую сумму и купить любительскую камеру. На нее в 82-м году я и снял с друзьями-художниками первый игровой фильм «Провинциальная жизнь». Тогда-то я понял, чтобы снимать кино, нужно учиться. Возможность же такая была только в Москве или Ленинграде.  

Вскоре Евгений переехал в город на Неве, где уже несколько лет жил его старший брат Валерий (к сожалению, ныне уже покойный). Валерий Кондратьев писал стихи и был известным в Ленинграде графиком.

– Из Черногорска мой старший брат сначала уехал в Москву, но укоренился в Северной столице. Конкурсы в творческие вузы Москвы и Питера тогда нередко превышали 50 человек на место, поэтому ему пришлось пройти многое: и спал на скамейках, и работал в охране… Через какое-то время, наконец-то, Валерий получил комнату в общежитии, женился…, – рассказал Евгений. – Работу в Ленинграде начал искать и я…

Люди постарше помнят, в советские годы шла серьезная борьба с безработными и тунеядцами. Свободные художники, музыканты и другие представители независимого направления в искусстве искали способы совместить творчество и закон.  Выходом для многих была работа дворниками, кочегарами,  в охранных предприятиях, словом, в тех местах, куда трудоустраивали так называемых «лимитчиков».  

Не избежал этого и наш земляк Евгений Кондратьев. Пять лет он проработал в небольшой питерской котельной, за что ему полагалась комната в коммуналке и зарплата в 90 рэ.

 – Никакой механизации в кочегарке не было, был тяжелый физический труд. Я был молод, поэтому легко с этим справлялся, – вспоминает Евгений. – В свободное время у меня была возможность общаться с людьми искусства –  художниками, музыкантами... Как-то я купил газету «Вечерний Ленинград», где было объявление о приемы на курсы начинающих кинолюбителей в ДК «Ленсовет». Это и стало началом моего вливания в неофициальное творчество, моей самореализации. Я понял, что могу снимать кино сам.

Поиски своего я

Затем были годы поиска себя, своего я. Евгений Кондратьев то приезжал в Черногорск, чтобы делать сибирское кино, то возвращался в Питер. Переломными стали конец 80-х начало 90-х.

В 86-м наш земляк получил телеграмму от Сергея Соловьева. Известный кинорежиссер просил разрешения использовать в своем фильме «Асса» несколько черно-белых кадров из одного его фильма. Евгений Кондратьев дал согласие.

1989 год – новый период в его творчестве. Он был приглашен на «Мосфильм», и как киноактер снялся в фильме Игоря и Глеба Алейниковых «Здесь кто-то был, есть и будет».

Участвуя в одном из международных проектов он познакомился в жительницей тогда еще ГДР, которая вскоре стала его женой. Любопытно, что 95-м Евгений вместе с супругой, а она довольно известный в Германии композитор,  гостили в нашем городе.

– Мы много бродили по степи, бывали в горах. Жена слушала пение птиц, и я впервые понял, что эти звуки, как рисунки, можно переносить на ноты, – говорит наш герой.

Почти четверть века Евгений Кондратьев прожил в Берлине. Воспитывал дочь, занимался творчеством. Участвовал в кинофестивале «Сине Фантом». В его копилке несколько десятков фильмов. Как итог его деятельности стало участие в 36-м Московском международном фестивале, проходившем в 2014 году, где было представлено восемь персональных полнометражных программ Евгения Кондратьева.

Сегодня, как и прежде, он занимается фотографией и рисунком. О своем творчестве сам Евгений Кондратьев говорит следующее: «Авторы, мне кажется, бьются в общих, придуманных ими рамках дозволенного. А иллюзия беспредельна. Мечта всех сюрреалистов была создать иллюзию, но они пользовались традиционным языком, с помощью монтажа и построения кадра». Кондратьев же стремится к эффекту, когда «кадр заканчивается, начинается следующий, и...!!! Зритель не может понять – видел он это на экране только что, или ему показалось?». Критики о нем пишут: «Он пытается вернуть нас к чистому, наивному первобытному восприятию этого мира и природы. К первоистокам кино, не опасаясь примитивизма. Он предлагает обращать внимание на такие явления, как вертикальное движение пленки в камере, при том, что съемка чаще всего ведется движением горизонтальным, иными словами, заглянуть в подсознание кинопроцесса, в то, что обычно не осмысливается режиссерами, а принимается как данность». Это выражено в его фильме «Горизонтальный примитивизм».

…Уже более года Евгений Тихонович живет в старой родительской квартире, где продолжает заниматься свободным искусством. У него множество планов, которые он стремиться реализовать. Одни из них – снять фильм о своем учителе, старожиле нашего города Георгии Морозове, менее года назад ушедшем из жизни. И сыграть его в кино. Надеюсь, что  совсем скоро мы увидим кинофильм. И посмотрим на Георгия Гавриловича глазами Евгения Кондратьева в его актерском исполнении.

В данный момент в Санкт-Петербурге проходит выставка «История развития искусства мультимедиа Ленинграда-Санкт Петербурга 1985 – 2000 годов» с показом кинокартин того времени. В их числе и работы черногорца Евгения Кондратьева. Кстати, в одном из этих фильмов можно увидеть еще одного талантливого нашего земляка Игоря Сейфулина в качестве киноактера.